Баллада о Доваторе

 

Во многих городах России есть улица Доватора, но, к сожалению, сегодня лишь единицы помнят о сути подвига советского военного деятеля, генерал-майора, Героя Советского Союза Льва Михайловича Доватора, который вошел в историю Великой Отечественной войны как предводитель знаменитого казачьего рейда в тыл врага. За 10 дней доваторцы уничтожили 3 тысячи фашистов, сожги большое количество фашистских складов, штабов, военной техники. По свидетельству самих немцев, доваторцы наводили такой ужас, что моральный дух армии Wermacht был сильно подорван. В докладных записках фашисты сообщали своему руководству, что против них действует армия из 100 тысяч казаков. Пытаясь урезонить подчиненных, фашистское руководство сообщило, что, согласно разведданным, в тылу действует отряд из 18 тысяч казаков. На самом деле казаков было всего 3 тысячи. Вернулся отряд Льва Михайловича Доватора в советские части, прорвав окружение. Из казачьего отряда практически никто не пострадал. За этот рейд Лев Михайлович получил звание генерала. Пройдет всего несколько месяцев, генерал Доватор уже в другом месте отправится со своим отрядом в разведку в тыл к врагу и будет сражен фашистской пулеметной очередью. Случится это 19 декабря 1941 года, в День памяти святителя Николая Чудотворца.

Подвигу Льва Михайловича Доватора и его отряду посвящена «Баллада о Доваторе». Автор произведения – протоиерей Сергий Красников, настоятель храма Всех Русских Святых г. Ростова-на-Дону. Другие произведения автора читайте в рубрике «Тропами войны».

 

 

Баллада о Доваторе

(Из цикла «Битва за Москву»)

 

 1. Преславный рейд

 

Братья! Не в силе Бог, а в правде!

Святой благоверный князь

 Александр Невский

 

Был в сорок первом Третий рейх силён и смел.

Пройдя безудержно дорогами Европы,

Замедлив шаг, остановился, посмотрел

С ухмылкой гордою на пройденные тропы.

 

И, вдохновлённый, за победные бои

Навесив щедро на солдат своих награды, 

По землям русским он к Москве повёл свои

Орденоносные надменные отряды.

 

СС и вермахт, всю оскаленную рать

Со всей Европы, властью свастик покорённой,

Гнал к Златоглавой озверевший злобный тать

Дорогой смерти, русской кровью обагрённой.

 

Рычала волчья вероломная орда,

Кривила – болью перекошенное – рыло,

В боях о русские герои-города

Ломая алчные клыки, хрипела, выла,

 

Скулила, маялась на подступах к Москве

В безумной жажде прошагать по ней парадом;

Казалось ей, что жизнь Руси на волоске

И громы новой славы рейха где-то рядом.

 

Уж зачала орда глумливый свой напев,

Уж закуражился безумный вождь-оратор.

Но вот орде навстречу вышел русский Лев –

Бесстрашный, грозный Лев Михайлович Доватор.

 

Но не увидел рейх под пуль привычный свист

В трубе подзорной, от тщеславья ставшей тусклой,

Как «на поклон» к нему спешит кавалерист,

Рождённый витебской землёю белорусской,

 

Землёй, где ныне всюду кровь, и стон, и плач,

Где, с русской силой повстречавшись на границе,

Узнал доподлинно безжалостный палач,

Каким «беспечным» будет марш к Москве-столице.

 

Взглянул Доватор на орды кривой оскал,

На авангард, в броню запаянный, отборный…

И, головой качая, тихо прошептал:

«Нет, над Москвою марш не сыгран похоронный!

 

И – дай-то Бог! – не будет сыгран никогда.

Над кем теперь смеётся смерть вороньим граем –

Узнаем скоро. Ну, встречайте, господа!

Мы к вам

    с гостинцем чудным –

                                         с русским караваем».

 

И, помолившись, свой горячий каравай,

Что Божьей милостью успел он наспех выпечь,

В становье тьмы, заполонившей отчий край,

Понёс он лавою из трёх казачьих тысяч.

 

Глаза у страха, как известно, велики.

И как ни тщился гордый ворог быть бесстрашным,

Но, ощетинившись, шипел через клыки:

«Пройдём едва ль мы по Москве победным маршем».

 

«Едва ль!» – звенело средь редеющих полков,

«Едва ль! – ползло по драным шкурам мелкой дрожью, –

Когда у нас в тылу сто тысяч казаков

Летают смертью по родному бездорожью!»

 

И загремел над впавшей в панику ордой

Безумный фюрерский приказ: «Не сметь бояться!

Солдаты рейха! До Москвы – подать рукой.

К тому ж, не сто их тысяч. Только восемнадцать».

 

Покуда тщетно враг пытался сосчитать

Летящих с ветром казаков неуловимых, 

Заметно таяла его стальная рать, 

Казачий рейд в своём тылу прервать не в силах.

 

И, о награде всенародно объявив

За полонённого полковника-героя,

Треклятый рейх, вдыхая гарь сожжённых нив,

Глядел с надеждой в ожидании конвоя.

 

Но, дыбя пеплом вражьи чаянья, кругом

Горели склады, блиндажи, мосты и танки.             

И вновь, побитые невидимым врагом,

Дрожали в трепете фашистские подранки.

 

Во тьму бесславных свежевырытых могил,

За сотней сотня, день за днём ложились рядом

Безумно ждавшие скорей покинуть тыл,

Чтоб прошагать по Красной площади парадом.

 

И вновь дивился рейх, латая свой мундир,

Бесстрашью русскому. И был тому виновник

Неуловимого отряда командир,

Огнём души на подвиг движимый полковник.

 

Под переливы пулемётных вражьих флейт,

Пройдя болотами, окутанный туманом,

Закончил свой двадцатидневный славный рейд

Отряд казачий с белорусским «атаманом».

 

 

2. Шаг в бессмертие

 

…ибо не в долговечности честная старость

и не числом лет измеряется.

Книга Премудрости Соломона, гл. 4, ст. 8

 

Честна́я старость для идущего на свет –

Нет, не в годах земных. Того, кто верен в малом,

Над многим ставит Бог*. Так, в тридцать восемь лет

Герой-полковник станет генералом.

 

И вновь – как вихри – на пришпоренных конях

На вражьи танки удалой казачьей лавой,

Навек овеянные славою в боях,

Помчат Доватора бойцы – за новой славой;

 

И снова, в страх ввергая вермахт под Москвой,

Во имя Родины святой, не за награды – 

За Дон, за Терек, за Кубань поскачут в бой,

За землю Русскую – во славу Божьей правды.

 

И зазвенят о вражью сталь – «За жизнь! За мир!» – 

Лихих коней войной потёртые подковы.

Недолго будет генералом командир, 

Сражаясь храбро, – лишь до зимнего Николы.

 

Но долго будет вспоминать, впадая в гнев,

Москвы не взявший, миром проклятый оратор,

Как бился насмерть с Третьим рейхом русский лев,

Бесстрашный, грозный Лев Михайлович Доватор.

 

Был в сорок первом Третий рейх силён и смел,

Пока на Русский мир не двинулся войною;

Пока не понял, что земной его удел –

Отнюдь не Русь, что искони звалась святою;

 

Пока не ведал, сколь силён и крепок страх –

Родниться намертво с бесславною могилой;

Пока не попран был навеки в смрадный прах

Ведо́мой Богом – до Берлина! – русской силой.

 

____________________________________________

* Евангелие от Матфея, гл. 25, ст. 21.

 

 

Тузанов Георгий Иванович служил в дивизии Доватора.

 

Тузанов Георгий Иванович дошел до Берлина, брал Рейхстаг. Каждый год в Кисловодске в День Победы возглавлял колонну к мемориалу Воинской славы, при школе в Кисловодске организовал военный музей.