Олег Ширшин: «Как актёру не превратиться в говорящую голову»

 

• ФИО: Ширшин Олег Рудольфович
• Должность, регалии: Заслуженный артист России; актёр Ростовского академического театра драмы им. Горького; основатель и руководитель театральной студии «Мастер-класс» г. Ростова-на-Дону; режиссёр
• Специализация: актёр театра и кино
• Жизненное кредо: «Без любви всё не имеет смысла!»

 

 

«Я и Городничего в «Ревизоре» играю с радостью, и Юсова в «Доходном месте», и Гавриила в «Вышел Ангел из тумана». Но, пожалуй, самая-самая любимая роль – Деда Мороза! Каждый год, вот уже несколько десятков лет, я с огромной радостью исполняю эту роль. Самая же сложная роль – та, которая не созвучна с моим внутренним миром. А ведь актёр должен уметь сыграть абсолютно любую роль, хотя далеко не каждая ему внутренне импонирует. Главное для актёра - донести зрителям мысль: настоящую, глубокую», - размышляет Заслуженный артист России; актёр Ростовского академического театра драмы им. Горького; основатель и руководитель театральной студии «Мастер-класс» г. Ростова-на-Дону Олег Ширшин. О судьбоносном «бабаёжкинском» чихе; о зове крови и о крутом повороте в 42 года; о том, как не заиграться и не превратиться в «актёра-актёрыча»; о выборе дочери и конкурсе абитуриентов в 200 человек на место; о том, какого актёра любит сцена и о том, что рождает вдохновение – в нашем материале.

 

 

- Олег Рудольфович, с чего начался Ваш путь в профессию?

 

- Рос я обычным советским мальчишкой, был очень активным. В школе участвовал в различных концертах самодеятельности, читал стихи, что-то играл.

Лет в 12 меня поощрили поездкой в лагерь «Орлёнок», где я увидел совершенно другую школьную жизнь: оказалось, можно жить без домашних заданий, но выполнять всё на уроках; можно с головой погружаться в репетиции и придумывать столько всего интересного!

 

 

А мой первый «звёздный час» случился, когда смена лагеря близилась к завершению. Мы ставили очередной спектакль, который был посвящён космосу и всем летательным аппаратам, которые только возможны: от ракеты до ступы Бабы-Яги. Кстати, она-то и сыграла ключевую роль в моей детской «минуте славы». Помню, по сюжету спектакля должен был появиться Старик Хоттабыч, выкатывающий на сцену свой пыльный ковёр, на что Баба-Яга должна была отреагировать громким чихом. Всё бы хорошо, да только девочка, которая играла эту самую Бабу-Ягу, всё никак не могла чихнуть «по-бабаёжкински». На очередной репетиции я не выдержал и сказал: «Да неужели же нельзя вот так!» - и смачно чихнул голосом Яги. Режиссёр был в восторге и предложил сыграть роль старушки мне. Я с радостью согласился – это куда интереснее, чем роль «космонавта будущего», которую мне предложили изначально, ведь он появлялся в спектакле лишь под конец. А тут – главная героиня!

 

 

Нарядили меня как положено: бюст подложили, нос нацепили, дали метлу, ну, а я старался живописно передать образ соответствующими героине повадками, жестами и голосом – почти никто в зале не понял, что Ягу играет мальчик, а не девочка!

Признаться, я был совсем неопытным в деле театра, в детстве всего пару раз ходил на спектакли, поэтому о традиции завершающих поклонов не знал. Отыграл свою роль и пошёл в гримёрку переодеваться. Разгримировался, и вдруг влетает ко мне режиссёр и кричит, что срочно нужно выходить на поклон. Я наспех нацепил парик, накинул лохмотья, схватил метлу – и на сцену. Но без бюста и носа мой образ был не столь убедительным, и я услышал шёпот среди ребят: «Это что, мальчишка?» Я был очень рад, что удалось сыграть правдоподобно, но ведь и обидно было тоже: сыграл главную роль, но об этом никто в лагере не узнает? Чтобы исправить ситуацию, я невзначай прихватил из гримёрки метлу Бабы-Яги и встал вместе с ней возле колонны у выхода из зала. Как же я ликовал, когда услышал перешёптывания выходящих ребят: «Мальчишка! Я же говорил – мальчишка!» На следующий день все в лагере только об этом и говорили.

 

 

 

- Вы упомянули о том, что в детстве театр почти не посещали. Ваши родители не из творческих профессий?

 

- Нет. Мои родители всю жизнь проработали на заводе г. Новочеркасска, где я родился и вырос. В нашем роду никогда театралов не было.

 

 

- Как же родители отнеслись к Вашему выбору профессии?

 

- Мама нормально, папа был, мягко говоря, не в восторге. Но мне никогда не мешали участвовать в школьной самодеятельности, а она и дала толчок для дальнейшего развития.

 

 

- Как складывался Ваш дальнейший путь?

 

- Я поступил в Дальневосточную государственную академию искусств, потом начал работать в Новокузнецком драматическом театре. При театре я со временем открыл студию для детей. Было очень много интересной работы и в театре, и в студии. Всё было прекрасно: и отношение ко мне коллег, и положение в обществе. Не хватало только одного – родной земли. Не поверите, но в один миг я стал просто «задыхаться», сильно тосковать по родному донскому воздуху.

 

 

Помню, однажды, во время семейного праздника, я позвонил родителям. У них собрались все наши родные и близкие. И муж моей сестры мне вдруг сказал: «Почему ты, как безродный – все твои корни здесь, все родные здесь, а ты – так далеко…» Эти простые слова буквально перевернули меня изнутри. «Что же я, в самом-то деле, безродный?» - подумал я и принял решение переехать обратно на Дон.

Надо сказать, я каждый год приезжал в родные края, каждый отпуск здесь проводил. Кто-то на моря стремится, а я – на Дон. Даже порывался остаться жить и работать в Ростове, но где жить? Стоимость съёмной квартиры в Ростове на тот момент была выше, чем зарплата актёра в Ростовском театре драмы им. Горького. А у меня - семья, ребёнок. Нереально. Вот и возвращался я снова в насиженное место в Новокузнецке. Но «зов крови» взял своё.

 

 

- Супруга поддержала Ваше решение?

 

- Да, за что я всегда буду ей благодарен. Хотя ей это далось, наверное, нелегко. Но она, как жена-декабристка, последовала за мной. Правда, не на Север, а на Юг.

 

 

 

 

- А отпустили Вас из Новокузнецкого театра легко?

 

- Очень нелегко.  Никто не мог понять, что не так? Всё ведь так хорошо – и почёт, и уважение, и незадолго до переезда я получил звание Заслуженного артиста России. Помню, когда узнали в Министерстве о моём уходе, вызвали меня на долгий разговор, просили передумать, обещали через шесть-семь лет дать звание Народного артиста России. Но я не изменил принятого решения.

Руководство и коллеги смирились, приняли мой шаг с уважением. Какой мне бенефис организовали накануне отъезда! Начался он спектаклем в шесть часов вечера, продолжился банкетом, и завершился аж в шесть часов утра!

 

 

Когда я приехал в Ростов и пришёл на собеседование к художественному руководителю драматического театра им. Горького Николаю Евгеньевичу Сорокину, он, посмотрев моё портфолио и видеофрагменты бенефиса, изумился масштабам мероприятия и в шутку добавил: «У нас так не отмечают». Работами моими Николай Евгеньевич был весьма доволен, поэтому с радостью принял к себе в театр.

 

 

 

- Но приняты Вы были, как обычный штатный актёр. Каково это было – добровольно спуститься до «рядового», после такого успеха и признания в Новокузнецке?

 

- Нормально. Я же приехал не в театр, а домой, на Родину. Именно это стало для меня ключевым мотивом. Я, наконец, задышал своим родным воздухом, а это – главное! Хотя, безусловно, и отношение к театру у меня с самых первых дней стало очень серьёзным и трепетным.

Мне до сих пор очень обидно осознавать, что для многих ростовских актёров наш театр – не дом родной, а всего лишь хороший трамплин к большому столичному будущему. Отсюда ощущение проходного двора. Больно, когда видишь отсутствие трепета перед театром у артистов.

 

 

- Вы сорвались с «насиженного» места в 42 года! Для мужчины это особый период переосмысления. Скажите, Вы никогда не жалели о совершённом крутом повороте?

 

- Никогда. Очень важно каждому человеку найти своё место в жизни. Да, возможно, я хотел бы играть в нашем театре больше интересных ролей, но всему своё время. Я умею ценить то, что есть.

Когда я переехал и начинал обосновываться в Ростове, то параллельно с театром занимался детьми – то в одной студии преподавал актёрское мастерство, то в другой. Николай Евгеньевич Сорокин, узнав об этом, сказал, что нужно нам свою студию открыть – при театре. Я с радостью взялся за это дело. С тех пор студия существует, расширяется и процветает. Всё больше и больше талантливых ребят приходят к нам познавать нюансы актёрской профессии. И, надо сказать, показывают хорошие результаты – принимают участие в российских и зарубежных фестивалях, а также поступают в лучшие театральные вузы России!

 

 

 

- Зная все стороны актёрской профессии, как Вы отнеслись к тому, что Ваша дочь стала актрисой?

 

- Я её всячески остерегал, показывал «прелести» закулисья. Она, в отличие от меня, прошла все этапы обучения этой профессии – театральные кружки, студии и пр. Когда после всего этого, видя пот и кровь отца, дочка сказала, что будет поступать в театральный вуз, я понял, что против призвания не пойдёшь… Если у ребёнка есть очевидный талант и упорное стремление к профессии, значит, мешать ему не нужно.

В итоге дочка – Анастасия Ширшина – поступила без всяческой протекции на бюджетное отделение в Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства (РГИСИ) к мастеру курса Вениамину Михайловичу Фильштинскому, преодолев конкурс абитуриентов в 200 человек на место! Благополучно отучилась, окончила академию в 2006 году и была принята в театр «На Литейном».

 

 

- Какая роль для Вас самая любимая, а какая – самая сложная?

 

- Сложно сказать, какая из ролей – любимая… Я и Городничего в «Ревизоре» играю с радостью, и Юсова в «Доходном месте», и Гавриила в «Вышел Ангел из тумана». Но, пожалуй, самая-самая любимая роль – Деда Мороза! Каждый год вот уже несколько десятков лет я с огромной радостью исполняю эту роль. Ни одного года не пропустил, даже, когда служил в армии! И в военной части я умудрился договориться с начальством и порадовать ребят, устроить праздник.

А самая сложная роль – та, которая не созвучна с моим внутренним миром.

 

 

 

- В Вашем репертуаре существуют такие?

 

- Конечно! Случается, что мне приходится играть через силу, каждый раз долго себя внутренне настраивая. Ведь актёр должен уметь сыграть абсолютно любую роль, хотя далеко не каждая ему внутренне импонирует.

Для меня очень важно, чтобы через своего героя я мог донести зрителям какую-то мысль, настоящую, глубокую. И чтобы эта мысль резонировала и со мной, и со зрительным залом.

 

 

 

- Как, по Вашему мнению, не заиграться, не превратиться в «актёра-актёрыча»?

 

- На мой взгляд, актёру каждый раз очень важно задавать себе два вопроса: «Что происходит?» и «Как я к этому отношусь?» Только в этом случае может получиться что-то дельное.

Бывает, на сцене происходит множество действий, перемещений, но всё оказывается пустым, потому что не наполнено глубинным содержанием.

 

 

 

- Какого актёра любит сцена?

 

- Прежде всего, думающего. Иначе актёр превращается в говорящую голову.

 

 

- В чём Вы черпаете вдохновение?

 

- Как ни банально это звучит, но в любви. В самом широком смысле этого слова: в любви к людям, к животным, к природе, ко всему тому, что нас окружает. Без любви всё не имеет смысла!

 

 

21 февраля на Малой сцене Ростовского академического театра драмы им. М. Горького состоится показ спектакля «Эти свободные бабочки» Л. Герша - режиссерский дебют Заслуженного артиста РФ Олега Ширшина.

Спектакль о терзаниях любви – о молодых, для молодых. И, конечно, для их умудренных опытом родителей.

Главные роли исполняют:

артистка Ростовского академического театра драмы им. М. Горького Елена Ширшина, учащиеся студии «Мастер-класс» Артем Ляшенко, Анна Гуцелюк, Александр Петров.

Постановка отмечена высшими наградами IX Международного фестиваля-конкурса молодых независимых театров «Пространство Юных 2018» и театрального лагеря «Эволюция 2018».

Продолжительность спектакля – 1 ч. 50 мин.

Малая сцена, начало – в 18:30. Билеты в кассе театра и на сайте rostovteatr.ru.

Приходите!

 

 

Беседовала Юлия Гащенко