Лариса Соловьёва: «Призвание – это тоже в каком-то смысле любовь»
- ФИО: Соловьёва Лариса Васильевна
- Должность, регалии: руководитель телеканала «Русский Флаг ТВ (РФТВ)», актриса театра и кино, режиссёр, певица, автор-исполнитель, журналист, общественный деятель, публицист
- Специализация: телевидение, вокал, театр
- Жизненное кредо: «Расточайте без счёта и смело все сокровища вашей души».
«Я поехала в Оптину пустынь, и говорю там батюшке-монаху: «Мне так надоела моя профессия! Ищу в ней смысл, но не нахожу». А он мне в ответ: «Сто тебе талантов!» И в это лето я написала более ста авторских песен. Эти тексты отражают то, что у меня на душе. Они стали мне близки, стали греть меня. Сейчас у меня уже свой Интернет-канал, мы с супругом снимаем православные фильмы, и там же я исполняю свои песни. Вот и получается, что я в профессии, но весьма своеобразно», - делится с порталом «Вверх» необыкновенно разносторонне одаренный человек - руководитель телеканала «Русский Флаг ТВ (РФТВ)», актриса театра и кино, режиссёр, певица, автор-исполнитель, журналист, общественный деятель, публицист Лариса Васильевна Соловьёва. О ярком детстве, о семейных традициях, об условиях воспитания без наказаний, о поисках себя, о призвании: о том, как же важно «всегда действовать, искать то занятие, от которого будешь получать радость, которое захочется продолжать, от которого «загорится» глаз. Это как любовь: с кем-то ты просто пообщался, но любви не возникло, а с кем-то – любовь. Призвание – это тоже в каком-то смысле любовь, призвание нужно найти» - об этом и о многом другом - в нашем материале.
- Какие яркие воспоминания и ассоциации возникают у Вас при слове «детство»?
- Свобода, любовь, открытость, тепло. Любящие родители, крепкая семья. Моё детство было именно таким: тёплым, весёлым и радостным.
Я занималась во всевозможных кружках: театральном, танцевальном, спортивном. Отдельной любовью были и остаются лошади – я всегда очень любила кататься верхом, а также общаться с лошадьми, ухаживать за ними. Таким вот ярким запомнилось мне детство – активным и позитивным.
- Вы – единственный ребёнок в семье?
- Нет, у меня есть младшая сестра.
- Как складывались Ваши отношения? Не возникало ли ревности к родителям?
- Не кривя душой, могу честно сказать – мы с сестрой всегда очень дружили и друг друга оберегали. Многие даже удивлялись, глядя на наше сестринское тепло: «Ну, надо же, как бывает – дети так дружно живут!» И это я не сказку сейчас рисую, а правда так было.
Может потому, что атмосфера у нас в семье всегда была очень спокойной, у нас с сестрой не было поводов к ревности. Мы никогда не были обделены вниманием, родители к нам относились равно и с любовью.
- Существовали ли в Вашей семье традиции, которые запомнились и которые, быть может, Вы перенесли в свою взрослую жизнь?
- Мы всегда ярко отмечали Дни рождения: был большой стол и много детей. Приглашать можно было абсолютно всех. Очень хлебосольный у нас дом, и детей, конечно, всегда принимали с удовольствием.
Кстати, дети тоже всегда любили у нас бывать. Даже не по праздникам, а просто так: «К кому пойдём играть?» Бежали всегда к нам! У нас было комфортно. Нам ничего не запрещали, мы делали всё, что хотели.
- Не существовало абсолютно никаких ограничений? Даже если ситуация выходила за рамки дозволенного?
- Может, не поверите, но мы даже с мамой как-то вспоминали: мама говорит, что никогда нам с сестрой ничего не запрещала, но мы ни разу не сделали ничего страшного, ничего такого, за что маме было бы стыдно. Мама лишь направляла нас в нужное русло, и всё.
Помню, однажды, я проскакала, буквально промчалась на лошади (без седла!) мимо мамы и соседок, стоящих во дворе. Было, конечно, достаточно опасно, но я такое удовольствие получала именно, когда без седла, ветер волосы развивает…. Меня накрывало волной настоящего счастья! До сих пор помню эти ощущения! Так вот, в то время соседки ругали мою маму, мол, как же она не боится, что дочка убьётся?! Но мама лишь отвечала им: «Вы только посмотрите, какая она счастливая! Ну, как я могу ей это запретить?» И, представляете, обходилось без опасных травм!
Ещё помню, как мы с сестрой вечно притаскивали каких-то уличных собак: увидим больного пса, притащим его в подъезд и лечим. Маме соседи снова выговаривали. А она им отвечала: «Ну, собаку же надо лечить…» Поощряла нас.
Сестра однажды зимой подобрала полумёртвую, замёрзшую ворону. Чтобы её отогреть, сестра посадила ворону в тёплую духовку. Мама пришла с работы, открыла духовку, а оттуда громкое: «Карр!». Мама аж отпрыгнула. Смешно было.
А я очень любила прикармливать голубей. Пока никого дома не было, я открывала форточку и зазывала их в квартиру хлебными крошками. Случалось, что у меня полная кухня голубей была! Это сейчас я понимаю, что это ведь небезопасно, голуби могут быть переносчиками болезней… Но тогда я об этом не знала… Напущу голубей, накормлю, а к приходу мамы всех их выпущу обратно. Мама об этом узнала, когда я была уже взрослой. Но скрывала я это не из страха, а просто жалела её нервы. Маму я никогда не боялась. И папу тоже. Знаю наверняка, что меня бы не наказали тогда. Может, просто запретили бы из соображений безопасности.
- Вы говорите, что страха наказания не было. А что Вы чувствовали по отношению к родителям, каково было Ваше отношение к их главенству? Как Вы ощущали своё место в семье?
- Я ощущала родителей друзьями. Другу же не боишься открыться. Я никогда не задумывалась над тем, что родители – главные. Может, это неправильно. Но даже мысль такая мне в голову не приходила. Просто, например, когда родители ложились спать, у меня было понимание, что нельзя их будить, что нужно вести себя тихонько, чтобы родители выспались.
Помню, как мы с папой шли и придумывали имя моей сестрёнке Леночке, которая вот-вот должна была родиться. Родители советовались со мной, как с другом – как назвать сестру.
Но рассеянность детская у меня, конечно, тоже была. Помню, мама попросила меня помыть посуду, а я всё бегала во дворе, играла. Мама пришла с работы, увидела грязную посуду и в расстройстве в шутку предложила мне написать себе на лбу про посуду, раз я забываю. Я не поняла, что это шутка, пошла к зеркалу и реально написала себе на лбу: «Помыть посуду». Пробегала весь день, прибежала вечером, а посуда так и не помыта. Мама огорчилась и объяснила мне, что очень устаёт, поэтому и просит моей помощи. Только так я её услышала, впредь стала внимательнее. Мне было тогда лет 10-12.
- Системы наказания, как я понимаю, не существовало как таковой, потому что она просто не требовалась, правильно?
- Бывало, если мама обижалась на меня, то она просто замолкала и не разговаривала со мной. И тогда я ощущала, что комфорт куда-то исчез, и надо что-то делать: я начинала исправляться, «подлизываться», заглаживать свою вину, чтобы вернуть мамино расположение.
- А какое участие в воспитании дочек принимал папа?
- Папулечка у нас работал, приходил с работы поздно. Но он нас очень любил. И маму любил. Недавно я прочла очень мудрую мысль о том, что самое главное, что может сделать отец для ребёнка – это любить его мать. Даже не зарабатывать и обеспечивать. Если отец любит мать, то для ребёнка этого достаточно.
Наш папа очень любил маму. При этом ещё и был добытчиком. Мы жили достаточно скромно, но очень счастливо.
Запомнилось, что, когда я окончила 10 класс, папа мне купил дорогущее пальто. «Ты, доча, теперь взрослая! Давай-ка купим тебе взрослое пальто!» Эти ощущения, когда идёшь в «крутом» пальто, которое далеко не по бюджету семьи, просто потому, что папа лично насобирал и купил тебе его – это дорогого стоит! До сих пор дома хранится воротник от этого пальто – даже жалко выбросить!
Животных папа тоже очень любил, у нас в доме всегда жили кошки. Папа ко всем относился ласково.
Ещё запомнилось, как папа ласково говорил мне, двухлетней: «Ой, ты мой медвежонок!», - а я стояла в новой шубке, которую папа купил мне, втайне от мамы насобирав деньги. Это тепло я тоже на всю жизнь запомнила.
Конечно, мама больше времени с нами проводила. И в бытовых моментах, и по школе с нами занималась. Папа всегда достаточно равнодушно относился к оценкам. А маме поначалу они были очень важны. До одного случая.
Училась я хорошо, в начальной школе была отличницей, но классе в пятом у меня начали появляться четвёрки. Помню, однажды я получила в конце года дневник и поняла, что мама огорчится, увидев, что я уже не круглая отличница. А мне так нравилось радовать родителей! Взяла я и исправила три свои четвёрки на пятёрки. Пришла домой и обманула маму, сказав, что учителя просто перепутали ведомости.
Лето прошло благополучно, но, когда в сентябре пришло время родительского собрания, классная руководительница сказала маме, что я с круглой отличницы сошла на хорошистку. Мама напомнила об ошибке в ведомостях, но учительница подтвердила, что у меня три четвёрки. Мама потом рассказывала мне, что всё поняла, пришла домой и… горько-горько плакала, потому что поняла, что это вина не ребёнка, а родителя, который своим «комплексом отличницы» довёл ребёнка до преступления – лжи. С тех пор мама стала проще относиться к оценкам.
Меня поразила реакция мамы! Не ругать, а увидеть свою собственную ошибку в желании воспитать идеального ребёнка.
- А кем Вы в детстве мечтали стать?
- Сначала я хотела стать ветеринаром, потом хирургом. Параллельно я всегда смотрела хорошие фильмы, поэтому мечтала получить актёрское образование, занималась в театральном и вокальном кружках.
А ещё в детстве меня чуть не отдали в Вагановское училище, где готовят балерин. Мы тогда жили под Питером, и нужно было уезжать из дома и жить в интернате при училище. Мне было всего 9 лет, но мама готова была меня отпустить учиться, несмотря на все свои материнские страхи.
Мне очень нравилось заниматься танцем, и природные данные у меня были хорошие, но, подумав, я решила, что «не хочу махать ногами, когда вырасту большая», и отказалась от училища.
Когда окончила школу, я хотела стать актрисой, но не стала поступать в театральный, а вместо этого поехала в медицинский – чтобы получить серьёзную профессию. Но не поступила. Даже до экзаменов не дошла: только увидела требования к уровню знаний по химии для абитуриентов и поняла, что «завалю». Так, медицинский в моей жизни не состоялся.
В итоге пошла я в театральный – поступила в Гнесинское училище на актрису музыкального театра. И, что примечательно, в первое же полугодие, когда мы проходили этюд «Операционный класс», нас всем курсом отвели в больницу, чтобы показать настоящую операцию – удаление аппендикса. Нам выдали маски, халаты, бахилы, и мы смогли поприсутствовать в операционной.
Первым – минут через 5 - рухнул в обморок наш самый крупный мальчик, слывший «героем-любовником». Вскоре вынесли ещё пару человек. К концу операции остались всего 2 девочки и я. Помню, я буквально висела между двух хирургов, которые делали операцию. Даже на табуреточку встала, чтобы лучше было видно. Мне было очень интересно, я полностью погрузилась в процесс. После операции те хирурги сказали, чтобы я задумалась над тем, правильно ли выбрала профессию, пойдя в театральный, а не в медицинский.
Но театральный меня тоже в последствии «затянул». С нами занимались тщательно, мы всё подробно изучали: историю театра, историю изобразительного искусства. А сцена же всегда была «при мне», я с детства выступала в художественной самодеятельности. Так что, это дело стало моей второй после медицины любовью.
- Каким был Ваш путь в профессию?
- Я окончила Гнесинку и поступила на работу в Московский академический музыкальный театр имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко. Проработала год, и мне это страшно надоело.
То же повторилось и в драматическом театре, где я много успела сыграть, но всё больше осознавала, что играть чужие роли – это не моё. Да, у меня неплохо получалось, даже премиями меня на фестивалях награждали, но не покидало ощущение, что играть чужую судьбу, быть «пластилином» в руках режиссёра – не то, к чему я стремилась. Мне нравится самой думать, воплощать, творить.
Репертуар театра, в котором работаешь, ты тоже не выбираешь. Мне хотелось играть что-то светлое, чистое, одухотворённое…. И это не было связано с верой в Бога, я тогда ещё её не коснулась, т.к. росла в атеистические времена. Ко мне вера пришла позже.
В итоге, я поработала некоторое время и пошла дальше развиваться. Поступила в Гнесинку на вокальное отделение – оперное. Окончила его, как оперная певица. Но опять же: комедии я не люблю, да и вообще, признаться честно, оперу я больше люблю слушать – и то в очень хорошем исполнении и в концертном зале. По телевизору и на носителях я оперу не слушаю. Иногда люблю сходить в оперу, но я не «опероман». Исполнять мне больше нравилось романсы. Но через некоторое время у меня наступил душевный кризис, когда и романсы мне надоели…
Я поехала в Оптину пустынь, и говорю там батюшке-монаху: «Мне так надоела моя профессия! Ищу в ней смысл, но не нахожу». А он мне в ответ: «Сто тебе талантов!» И в это лето я написала более ста авторских песен. Эти тексты отражают то, что у меня на душе. Они стали мне близки, стали греть меня. Сейчас у меня уже свой Интернет-канал, мы с супругом снимаем православные фильмы, и там же я исполняю свои песни. Вот и получается, что я в профессии, но весьма своеобразно.
- А как в Вашей жизни появилось телевидение?
- Нужно сказать, что перед этим у меня ещё был свой детский театр «Соловушка», для которого я поставила 4 спектакля - в Москве их посмотрели десятки тысяч детей, настолько хорошо пошло дело. Я была режиссёром-постановщиком, но могла и подменить какого-то актёра при необходимости.
Это дело мне по-настоящему нравилось. Дети – очень благодарные зрители, очень позитивно и искренне реагируют. Но им не соврёшь – если актёр играет хорошо, они включаются, а если плохо, дети начинают шуметь, отвлекаться, интерес пропадает. Дети – самые лучшие зрители!
- Почему Вы отошли от этого дела? Пропал интерес?
- Нет, просто, когда мы с супругом параллельно стали заниматься созданием репортажей в защиту Православия, чем и по сию пору продолжаем заниматься, то времени на детский театр у меня просто не осталось. Сейчас в репертуаре театра «Соловушка» остался всего один спектакль, но я уже лишь номинально там присутствую.
Приходится выбирать, потому что понимаешь, что не всесильный и просто не можешь объять необъятное, нужно что-то отпускать, даже если тебе это дело нравится.
- В чём на данный момент Вы черпаете вдохновение?
- Ощущение, что твоя работа удалась и принесла кому-то тепло, добро, «зацепила» глубины - это придаёт сил и приносит удовлетворение. Значит, не зря ты тратил силы, нервы, время, деньги.
Если говорить по крупному счёту, то мы, как верующие люди, понимаем, что существует Вечная жизнь, и на земле нужно стремиться спасти свою душу. Хочется Богу угодить. Поскольку мы не в монастыре живём, не можем в полноте погрузиться в аскетику и непрестанную молитву, то нужно найти дело, которым ты можешь заниматься и которое приносит духовную пользу тебе и людям.
Мы с супругом видим столько интересных, духовно наполненных людей – священников, старцев. Например, сейчас мы сняли репортаж о матушке Сепфоре, познакомились с её духовными чадами, прочли книгу о ней. Это обогатило наши души.
Когда снимали фильмы о Донбассе, Крыме; о том, что старец Илий (Ноздрин) благословил пройти крестным ходом с иконой «Августовская победа», попали в Оптину пустынь. Помолились вместе с батюшкой за богослужением. Люди к нему попасть не могут, а нас он таким теплом одарил!.. И пришло к нам это именно через нашу работу. Вот в этом и черпаешь вдохновение.
- Как, по Вашему мнению, найти своё призвание? Вы, как очень разносторонне одарённый человек, что можете посоветовать тем, кто ещё не нашёл себя?
- Давать советы – дело сложное, но мне кажется, что очень важно не сидеть без дела, всегда действовать, искать то занятие, от которого будешь получать радость, которое захочется продолжать, от которого «загорится» глаз. Это как любовь: с кем-то ты просто пообщался, но любви не возникло, а с кем-то – любовь. Призвание – это тоже в каком-то смысле любовь, призвание нужно найти.
В детстве следует предлагать ребёнку пробовать различные виды деятельности: рисовать, заниматься фигурным катанием, читать, ходить на лыжах, вязать, готовить – в чём-то обязательно проявится талант. Это если о поиске, если изначально человек не знает, чего именно хочет. А если есть конкретное желание, то нужно просто его поощрять.
- Что, на Ваш взгляд, самое важное в воспитании детей?
- Уважение к ребёнку и любовь.
- Как воспитать в детях добро и правду?
- Самому стараться соответствовать этим критериям. Кто-то из мудрых людей сказал, что дети нас не слышат, а видят. От этого и нужно «отталкиваться» в воспитании. Говорить можно сколько угодно, но это будет бесполезно. Хочешь, чтобы ребёнок воспитался, сам стань образцом. Это, на мой взгляд, единственный путь.
Но если и говорить что-то, то только без назиданий. Примером, уважением и любовью. Наказание – в последнюю очередь. Мне кажется, оно создаёт пропасть между наказуемым и наказывающим. Ребёнок может потом и не объяснить, почему что-то умолчал, но он внутренне будет чувствовать страх. Поэтому наказания – в самых вопиющих случаях, когда нужно обозначить границы. Гораздо важнее понять мотивацию: почему ребёнок поступил так, а не иначе. Искать причину в себе, в своих воспитательских промахах.
Беседовала Юлия Гащенко
