Юрий Кулаков: «С положительными персонажами всегда есть необъяснимая сложность, особенно с женскими»

В гостях у программы «Кинопанорама с Юрием Рязановым» (проект «Я так думаю») - режиссер фильма «Сказ о Петре и Февронии» Юрий Кулаков. Как создавался фильм, как рождались варианты сценария, коммерческий ли это проект или социальный, и что такое фильм коммерческий, почему так трудно искать образы положительных персонажей, особенно женских? Версий образа Февронии было не менее десяти, окончательный образ Февронии, по мнению генерального продюсера фильма Юрия Рязанова, стопроцентное попадание в тот внутренний образ Февронии, которую мы знаем из жития.

Юрий Рязанов:

- Юрий Львович, добрый день!

Юрий Кулаков:

- Добрый день!

Юрий Рязанов:

- Мы на грани ожидания выхода нашего совместного восьмилетнего труда. Восьмилетнего?

Юрий Кулаков:
- Ну, если быть, точным – семилетнего. Семи с копеечками.

Юрий Рязанов:

- Я бы сказал восьмилетнего, я объясню почему. Ведь был еще мой сценарий в начале, который потихоньку-потихоньку переписали Полосухина и Тарабанова, потом потихоньку-потихоньку Вы его полностью переделали. Правильно?

Юрий Кулаков:
- С самой отправной точки, наверное, да.

Юрий Рязанов:

- Помню ту нашу первую встречу. Вы были уже тогда известным режиссером-постановщиком.

Юрий Кулаков:
- В узких кругах.

Юрий Рязанов:

- В узких кругах. В режиссерских. Это был мой любимый и сейчас остается – пока не вышел «Петр и Феврония» - мой любимый мультфильм «Князь Владимир». Я думаю, мультфильм поучительный, знаю многих людей, которые его смотрели 10 раз - с детьми. Вообще, дети любят один-два-три раза смотреть мультфильмы.

У меня вопрос к Вам. Насколько «Князь Владимир» Вам больше нравится, чем «Сказ о Петре и Февронии»? Другой он или такой же?

Юрий Кулаков:

- Ну, это как у мамы: самый любимый ребенок последний.

Юрий Рязанов:

- Или первый?

Юрий Кулаков:

- Первый я уже не помню. Первый уже ушел в свободное плавание, уже вырос давным-давно.

Юрий Рязанов:

- Но здесь, наверное, тем отличается, что Вы на «Князя Владимира» пришли не с самого начала. А в этом проекте Вы с самого начала.

Юрий Кулаков:

- Здесь да, можно сказать, с самого момента зачатия, если проводить параллель с детьми...

Юрий Рязанов:

- Я знаю, что в начале сценария у нас был только Петр, а Феврония появлялась только на 14 минуте фильма. И мне кажется, что нам помог «Фонд кино» тем, что три года назад завернул сценарий.

Юрий Кулаков:

- Все в нашей жизни помогает. Я уже давно догадываюсь, что ничего случайного в жизни не бывает, потому что, если Вы помните, с самого начала планировали делать некоммерческий фильм.

Юрий Рязанов:

- Ну, это Вы так думаете, я все равно старался, чтобы его посмотрела вся страна.

Юрий Кулаков:

- А это другое дело. Чтобы посмотрела вся страна.

Юрий Рязанов:

- Тогда он и будет некоммерческим, я уверен.

Юрий Кулаков:

- Дело в том, что здесь такая тонкая грань… Многие продюсеры и многие студии сейчас направлены на абсолютно коммерческие проекты, потому что они зависят от Фонда кино, который дает деньги только коммерческим проектам - когда они понимают, что деньги могут им вернуться.

Юрий Рязанов:

- И сроки они ставят очень краткие. Максимальный срок – 2 года. Если мы делали мультфильм 7 лет, то, наверное, слава Богу, что на первые наши требования нам Фонд кино отказал. Мы бы, наверное, не смогли сделать фильм.

Юрий Кулаков:

- Я и говорю, что ничего случайного в жизни не бывает у нас, но здесь тоже такой момент. Раз уж мы затронули эту тему: когда идет линия на такую жесткую коммерциализацию фильмов… С одной стороны, я понимаю прекрасно, что они правы. Они дают государственные деньги – хотят их вернуть. Как их вернуть можно, если фильм не коммерческий? Ты эти деньги не вернешь. То есть понятно, что фильм должен быть коммерческий. Но когда очень жестко идет – корабль в эту сторону плывет, тогда мы упускаем такие важные моменты, особенно если мы говорим про детей, про детские фильмы, которые могут сподвигнуть детишек на какой-то более широкий взгляд, на глубокий взгляд на жизнь: касательно истории, касательно всех событий, потому что коммерческий фильм, как правило, почему-то воспринимается очень поверхностно, то есть как некое шоу, такой монтажный набор шоу кусков. Маленькое шоу тебе показали, здесь показали. Хорошо, когда это делают замечательные американцы в своих студиях, но у них, извините, бюджет равен всей той сумме, которая выделяется государством на все кино у нас, а там у них только бюджет одного фильма. Они могут с компьютерными эффектами делать, т.е. там огромная машина работает на каждый проект. Да, человек приходит, он получает шоу. Выходит – он даже не помнит про что кино - просто получил некий заряд такого фейерверка, положительные эмоции, естественно, хэппи энд, тут Голливуд продумал все замечательно. У нас нет, к сожалению, таких средств на наше кино, значит, нам нужно немного по-другому относиться ко всему этому. А чем мы можем взять? Только попытаться взять какой-то своей глубиной.

Юрий Рязанов:

- Но, вот, скажу честно. Я на своем пути впервые встретил человека, который может так... Я знаю, что был сценарий: первая версия, вторая версия, третья, но потом появилась двадцатая версия, которая стала двадцать первой версией. Вроде бы тема простая, детская: зайчики, собачки там бегают. Вроде, все понятно, и вот. Скажу честно. Я даже не все версии сценария прочитал...

Юрий Кулаков:

- А их и не нужно читать, потому что на самом деле было всего три версии сценария, таких радикально измененных, потому что когда ты что-то меняешь, какой-то кусок внутри сценария, то просто ставишь другой номер, чтобы не перепутать сценарии, потому что они все у тебя лежат в компьютере. Какой-то кусочек поменялся или какой-то кусочек вылетел, ты просто ставишь другую цифру, это не значит, что что-то там принципиально поменялось...

Юрий Рязанов:

- Но ведь также происходило и с образом Февронии, потому что этих образов тоже было десять, как минимум. И я одобрил уже второй. Скажу честно, второй образ одобрил и подписал его в работу, но Вы, на свой страх и риск, создали третий образ, четвертый, пятый… Когда я увидел окончательный образ, правда, это произошло через три года, но когда я увидел окончательный образ той Февронии, которая сегодня в мультфильме, знаете, я Вам сказал спасибо за то, что Вы не послушались моего приказа, ну, или просьбы, пожелания, и искали, искали, искали, и мне кажется, нашли! Мне кажется, это стопроцентное попадание в тот внутренний образ. Скорее всего, внешне та Феврония была не похожа, но вот внутреннее содержание было передано.

Юрий Кулаков:

- Ну, да, здесь есть такая необъяснимая сложность, заключающаяся, наверное, в том, что отрицательных персонажей легче сделать. Пририсовал что-то гротесково…

Юрий Рязанов:

- Сколько Вы искали темного персонажа? Наверное, полгода?

Юрий Кулаков:

- Ну, он быстро родился. Необъяснимая сложность всегда с положительными персонажами. Особенно с женскими… С женским образом страшно – то скатываешь в излишнюю смазливость, в ненужную эротику с чувственностью какой-то, то в сухость какую-то, которая не совсем приятна, и вот эта тонкая грань, по которой можно пройти, должна быть ощущаема в первую очередь художниками, которые рисуют.