Олег Белогорлов: «Лучше искренняя улыбка, чем смех ни о чём»

ФИО: Белогорлов Олег Юрьевич
Должность, регалии: заслуженный артист России, с 1997 по 2013 год артист Большого Московского цирка на проспекте Вернадского г. Москвы
Специализация: цирковое искусство
Жизненное кредо: «Не важно, ЧТО делает клоун, важно КАК».

«Помню, один мудрый человек дал мне ценнейший совет: «Слушай по жизни тех, кто тебя будет ругать и с подозрением относись к тем, кто будет хвалить». Сначала я не понял эту фразу. Только с годами пришло понимание, насколько артисту это полезно!» - рассказывает заслуженный артист России, с 1997 по 2013 год артист Большого Московского цирка на проспекте Вернадского г. Москвы Олег Юрьевич Белогорлов. Легко ли быть «белым» клоуном - клоуном, который по образу никогда не смеется на сцене? Как не перейти тонкую грань между клоунадой и кривлянием? Что самое главное в клоунском ремесле? Как выбирают зрителей из зала: они случайные или подсадные? Об удивительном пути из геодезии в связисты, а из связиста в клоуны; о свете в окне Училища культуры; о бидонах из-под молока и сметаны, которые приходилось мыть по ночам; о том, что такое «чёс» в клоунских кругах; о Первом Всесоюзном конкурсе имени Леонида Енгибарова; о чудесном шансе поступить в Московское цирковое училище и о ситуациях, когда вдруг земля уходит из-под ног: «Нашу машину обокрали – стащили магнитолу и пакет с документами. А там было всё, начиная от документов на поступление, денег, билетов на проезд до военных билетов и паспортов».

- Бытует мнение, что в реальной жизни клоуны – довольно серьёзные и даже грустные люди. Так ли это?

- Я бы сказал, что клоуны – просто люди, они разные. Я, например, по своему образу никогда не смеюсь на сцене. А, вот, в компании я могу и развеселиться, порой из меня выскакивает «рыжий».

Если бы мне лет 30 назад сказали, что буду клоуном, я бы просто не поверил! Даже поступив в 1993 году в цирковое училище, я думал: хоть бы полгодика продержаться. Мы тогда приехали из Самары вместе с другом. До этого я занимался в цирковой студии, немного уже работал на сцене, но всегда был вторым или третьим, жонглёрам периодически помогал, с гирями работал.

- А кем мечтали стать в детстве?

- Пожарным. Точнее, водителем пожарной машины. Или машины Скорой помощи, чтобы помогать людям и гонять на скорости мимо светофоров.

Самое интересное, что водителем я стал только три года назад – сдал на права и купил машину.

- Как попали на цирковую стезю?

- Как и каждый порядочный школьник я мечтал, чтобы «школа скорее закончилась». После 8 класса я бежал оттуда так, что аж пятки сверкали. Но нигде себя не видел. В институт для меня поступить было всё равно, что в космос полететь. Нет, двоечником я не был, но к учёбе был явно не расположен. Дворовые друзья пошли в ПТУ на сварщиков, и я пошёл за компанию.

Через несколько дней мама узнала, что я поступил в ПТУ, она была в шоке. Стали думать, куда идти учиться. Знакомая поступила в строительный техникум. Мне сказали, что там можно параллельно получить бесплатно водительские права. Это меня «подкупило». И, как потом оказалось, в тот год был недобор, поэтому поступил я довольно легко.

Когда начались профильные предметы, типа геологии, мне вдруг понравилось учиться! Почвы изучал, геодезические работы проделывал. Время пролетало незаметно. Оказывается, учёба бывает интересной!

На первом курсе пришёл мужичок и пригласил желающих заниматься в цирковой студии, которая располагалась неподалёку. Пришло человек 20 с нашего техникума. Там нас учили жонглированию, акробатике, фокусам. Для нас открылся мир закулисья! Для меня это было удивительное открытие. Мне всё очень нравилось, но в один непрекрасный момент, когда я жонглировал булавами, одна из них соскочила и упала мне прямо на ключицу. Искры из глаз так и посыпались, боль сильная. Сижу я в стороне, и вдруг меня осенило, что из нашего техникума уже почти никто не ходит в цирковую студию, я вдруг почувствовал себя белой вороной. Так, я потихоньку свёл на нет свои посещения студии.

Месяца через два один мой друг очень захотел постичь искусство пантомимы. Я ему подсказал, что рядом – цирковая студия. Так я снова стал ходить туда.

- Почему же Вы только в 25 лет решились поступить в цирковое училище, ведь, казалось бы, всё так хорошо начиналось…

- Сейчас расскажу. После защиты диплома я пошёл служить в армию. В армии я получил новую профессию – связист. Мне она очень понравилась, и перспективы были неплохие. Пришёл из армии, мне предложили место связиста, но нужно было подождать несколько месяцев, пока человек уволится.

Мой друг - клоун Киса - позвал меня на время подработать в цирк, но концертов было мало, труппа распалась. Мы стали делать трио клоунов, подрабатывать репризами.

Помню, один мудрый человек дал мне ценнейший совет: «Слушай по жизни тех, кто тебя будет ругать и с подозрением относись к тем, кто будет хвалить». Сначала я не понял эту фразу. Только с годами пришло понимание, насколько артисту это полезно!

В цирке работы было мало, я подрабатывал на разных предприятиях то грузчиком, то уборщиком, трудился с утра до ночи. Но у меня уже было три сольных цирковых номера – меня знали администраторы по Самаре, и иногда приглашали выступить. Бывало, я отрабатывал два концерта, забрасывал вещи домой, переодевался и ночью шёл в молочный магазин мыть бидоны из-под молока, сметаны. В третьем часу ночи возвращался домой. И так полтора года.

Однажды, когда я ночью проходил мимо Училища культуры, я увидел там свет в окне и решил зайти. Женщина-вахтёр писала списки поступивших, уже обводила ручкой то, что было написано карандашом. Я сказал вахтёру, что вдруг понял, что хочу здесь учиться. Она очень удивилась: во-первых, ночь, а во-вторых, экзамены уже прошли и поступление закончено, скоро начнётся установочная сессия.

Я рассказал ей о себе, о том, что уже работаю в цирковой сфере. Её это «зацепило», она тут же позвонила директору (в 23 часа ночи!) и сказала мне в итоге, чтобы я приходил завтра утром. На завтра мне дали номера телефонов педагогов и сказали, что если я пройду у них собеседование, то меня возьмут. Поступил. Через несколько месяцев началась установочная сессия, нам дали задание и сказали приехать в конце ноября.

В это же самое время один известный в Самаре фокусник пригласил меня на 2,5 месяца уехать в Иркутскую область на «чёс», это когда в день - 2-3 представления, без выходных. Это приличные деньги, большие сцены. Первый мой полёт на самолёте! Но фокусник сразу оговорил главное условие: «Никаких причин для невыхода на сцену я не принимаю! Единственная уважительная причина – смерть!». Я согласился. Поехал с горящими глазами. Помню, как боялся заболеть, ведь мороз там был под 47-50 градусов! Перебежками бегали в магазин. Не заболел!

Фокусник меня многому научил, например, общению со зрителями. А какая у него была интересная пластика! А ещё он меня научил настоящей щедрости: приглашал меня с собой в рестораны. Говорил: «Никогда не экономь на еде! Будешь нормально питаться, будешь хорошо работать. Экономия на желудке к хорошему не приведёт». Когда мы отработали весь «чёс» и стали считать итоговый гонорар, он спросил, сколько было концертов отработано. И округлил в мою пользу. «Сколько я должен тебе за один концерт?» И снова округлил в мою пользу. «Умножай количество концертов на один гонорар». Я говорю, что в итоге получается 700 р. Он и это округлил до 800 рублей. Мне прямо неудобно было, ведь я и «школу» получил прекрасную, и такие большие деньги.

Этот фокусник работал в штате местной филармонии. По приезде он и меня оформил в эту филармонию. Вспомнил я о том, что у меня пропущена первая сессия. Кинулся попробовать сдать, но уже сильно опоздал. Мне предложили остаться работать библиотекарем, чтобы иметь «корочку» учреждения. Но какой мне был в этом интерес? Я ушёл.

Прошёл год, снова пришло лето, и снова я шёл часов в одиннадцать ночи, теперь уже мимо Института культуры. Не проверите – и снова последний день сдачи документов. Поговорил с вахтёром, она сказала, что 99 %, что я уже не поступлю. Но я ответил ей, что, если есть хоть 1%, надо пробовать! В итоге у меня приняли документы, и я стал готовиться к вступительным экзаменам по специальности «Режиссура театра». Все пришли подготовленные, с постановками, зарисовками, а я – со своими номерами. И надо же -поступил! Мой процент сыграл!

Сдал две сессии, режиссёр меня готовил к роли Шарикова в «Собачьем сердце».

На летних каникулах мы с Кисой поехали в Москву, чтобы забрать свою кассету с записью выступления, которую отправляли на один из конкурсов. Тогда кассеты были большим дефицитом – 93 год! Я вспомнил, что в Москве есть Цирковое училище и «загорелся» хоть посмотреть на него. Надо же такому случиться – мы попали на первый день Первого Всесоюзного конкурса имени Леонида Енгибарова. Вход был свободный, мы зашли и начали смотреть. Тут-то всё и началось! Тогда же не было Интернета, мы только по телевизору могли видеть клоунов. А тут – новая клоунада, мы были в таком восторге!

Решили остаться в Москве ещё на пару дней и тоже принять участие в конкурсе. Но ведь не готовились же – нет ни костюмов, ни реквизитов. Подошли к директору конкурса и рассказали, как нам хочется принять участие. Директор разрешил что-то себе подобрать в костюмерной. Выступили, нам вручили грамоту.

Мы захотели поступить в их училище, но туда принимали только до 22 лет, а мне уже было 25 лет. Но директор конкурса увидел нас в деле, увидел наше желание, поэтому разрешил подать документы для сдачи экзаменов на общих основаниях.

Мы уехали в Самару, собрали все необходимые для поступления документы, и вот, должны были через 2 дня снова ехать в Москву – сдавать вступительные экзамены. И тут произошла невероятная история. Мы с друзьями оставили все документы в машине, припарковали её возле дома и пошли отметить такое событие. Рано утром друг выглянул в окно и понял, что нашу машину обокрали – стащили магнитолу и пакет с документами. А там было всё, начиная от документов на поступление, денег, билетов на проезд до военных билетов и паспортов. Пошли в милицию, а там нам сказали: «Ребята, вы же понимаете, что здесь – не кино. Мы вам напишем справки, и начинайте собирать потихоньку документы, месяца за два управитесь».

Земля ушла у меня из-под ног. Был такой шанс, и вот всё рухнуло. Я пришёл домой, упал на кровать и…понял, что я – счастливый человек, потому что вмиг освободился от всего, к чему обычно привязываются люди. Я ощутил полную свободу. Секундное, но очень яркое ощущение. Я начал дико хохотать, аж устал и вырубился. Такая темнота наступила, и вдруг – где-то впереди появился крохотный, но ослепительный свет. Он двигался на меня, и чем ближе, тем больше и ярче становился – ослепительно-белый. Прошёл сквозь меня прожектором, и я проснулся в поту. Не знаю, что это было.

Утром в своём почтовом ящике я обнаружил письмо. Обратный адрес – абонентский ящик такой-то. А в письме было сказано, что если я хочу получить свои документы, то должен отправить на этот абонентский ящик 10 рублей. Деньги небольшие, но у меня-то денег совсем не было, всё украли вчера! Зато это была хоть какая-то зацепка. Позвонил Кисе, и он сказал, что нашёл у себя такое же письмо.

Надо сказать, что у него тёща работала в бюро находок. У неё были связи с милицией. Но расшифровать, кто находится под абонентским ящиком, можно было только по особо важным делам, «через погоны». Киса позвонил тёще, она обещала помочь. Перезвонила через пару часов и назвала координаты – Ф. И. О. и адрес человека, который скрывался под абонентским ящиком. Приехали мы в тот двор, там сидел на лавочке парень. Спросили фамилию разыскиваемого, он ответил, что это он. Мы рассказали ему, что нам очень нужны наши документы. Оказалось, что грабил машину не он, ему просто подбросили документы, а он – почтальон – решил немного заработать на возврате. Конечно, отдал нам все документы бесплатно. Какими мы были счастливыми! Просто ликовали!

Едем обратно, понимая, что шанс снова вернулся к нам в руки. Кто-то спросил: какой сегодня день? Оказалось, 1 июля – День моего рождения. Получилось новое рождение. За сутки. Так, мы уехали поступать в Москву. Приехали с ящиком на колёсиках, столько было костюмов и реквизита – поступать, так поступать!

Проучились год, но дуэта из нас не получилось. В одном этюде мне ассистировал Сергей Колганов, и педагогам понравился наш дуэт.

- На сцене Вы воплощаете образ «белого» клоуна. Никогда не хотелось побыть «рыжим»?

- Даже когда я работал сольно, до училища, то был и не рыжим, и не белым. Я не стремился быть кем-то конкретным, просто делал что-то по своему складу характера, не играя. Нас всегда так учили – ни в коем случае не наигрывать, но исключительно воплощать то, что есть в жизни.

Наигранность сразу видна, она неестественна. Так и сложилось, что я стал «белым» клоуном, этот образ за мной закрепился. Хотя мне, если честно, хотелось бы быть полубелым, но полутонов в цирковом искусстве не бывает.

- У клоуна может быть множество реприз, но образ не меняется всю жизнь. Клоуну не становится скучно?

- Я бы не смог органично существовать в образе «рыжего», это было бы кривляние, а оно недопустимо в клоунаде.

Но немножко поменять направление хочется. Тем более, что сейчас мы с партнёром снова расходимся в сольное «плавание».

- Как не перейти тонкую грань между клоунадой и кривлянием?

- Это либо есть, либо нет. Научить и объяснить можно, но трудно. Наш педагог умел – он не только рассказывал, как надо, но и показывал, хотя был режиссёром клоунады, но никогда не являлся клоуном.

- Каков, на Ваш взгляд, рецепт успешного клоунского дуэта?

- Дуэтом работать проще, чем сольно. Главное - должно быть чувство партнёрства. Оно возникает на интуитивном уровне – с одним человеком тебе легко работать, а с другим невозможно, потому что ты его не чувствуешь.

- Как нравиться зрителям, но не опуститься до заискивания, заигрывания?

- Это бывает очень сложно почувствовать, а ещё сложнее – вовремя остановиться. Когда чувствуешь, что партнёр явно перетягивает одеяло на себя…

Реприза – это успех двоих. Нельзя во что бы то ни стало смешить зрителя. Не могут люди смеяться два часа без перерыва, должны быть и паузы. Даже Чаплин вырезал удачные куски и понимал, что цельным полотном смех не получится. Важен внутренний самоконтроль. Лучше не доесть, чем переесть. Можно перенасытить зрителя одной репризой, а у тебя впереди ещё четыре…

- Как выбирают зрителей из зала? Или они – не случайные, а подсадные?

- У нас точно никогда не было подсадных. Да и реприз специальных на общение с конкретным зрителем у нас не было. Была реприза, во время которой Серёга спрыгивал в зал и играл со зрителями в первом ряду. Случалось, что кто-то отталкивал его, не желая вступать в контакт. Или начинал предъявлять претензии, мол, ты зачем трогаешь мою жену? Мы быстренько завершали репризу, чтобы не разгорелся скандал.

- Вы бываете в цирке в качестве зрителя? Можно Вас ещё чем-то удивить или рассмешить?

- Бывал. Один клоун меня рассмешил буквально своим видом – я смотрел запись его выступления в Америке.

Мне может понравиться чья-то работа, бывает, что надолго остаётся приятное впечатление. Лучше искренняя улыбка, чем смех ни о чём. Посмеялся и забыл – это одно, а когда вспоминаешь потом – это совсем иное.

- Что самое главное, по Вашему мнению, в клоунском ремесле?

- Мне кажется, что самое главное – «нырять с головой» в то, что делаешь. Мне очень понравилась фраза, кажется, Карандаша: «Не важно, ЧТО делает клоун, важно КАК». Можно делать полную ерунду на сцене, но так, что на тебя весь зал будет смотреть с замиранием или восторгом. Иногда смотришь на клоуна и понимаешь, что он сейчас прямо живёт на сцене. И ты начинаешь проживать это время вместе с ним.